Мир писателя

 

 

 

 

*     *     *

 

На улице Юрка столкнулся с Вадимом. Старинный приятель. Школьные годы прошли в параллельных классах. Росли в одном дворе. Вадим во всём был средним. Таким вот отчётливо выраженным средним человеком. Роста ни высокого, ни маленького, среднего. Учился без двоек, но и без ярких пятёрок, средне учился. Когда играли в футбол, то ставили Вадима в ворота. Голкипером он был средним – мог взять неберущийся мяч, летящий пушечным ядром в верхний угол ворот, но мог пропустить нелепейший гол: еле катящийся мяч по какой-то фантастической причине проскальзывал между ног и оказывался в сетке. Количество сыгранных матчей, поделённое на количество пропущенных голов, давало как раз таки средний результат. Вадим был малоразговорчивым, стеснительным, каким-то незаметным в компаниях, но иногда происходило нечто странное, и он становился отменным рассказчиком. Но если все произнесённые им когда-либо слова сосчитать и поделить на количество прожитых дней, то результат получится средний – ни малоразговорчив, ни болтун.

Но! Самое главное. Однажды Юрка потерял в школе кошелёк. Денег в нём было немного, а расстройство от потери жгло душу нестерпимо. Нашёл кошелёк Вадим. Долго интересовался чей. Узнал и принёс. Честный парень. Тот, который нужен.

– Здорово! – закричал Юрка.

Вадим слегка смутился от такого яростного приветствия.

– Здравствуй, – сказал он.

– Вадим, как я рад тебя видеть, – широко разливал счастье от встречи Юрка. – Ты даже себе не представляешь, как я рад тебя видеть. Это судьба поставила нас лицом к лицу в эту минуту. Я безумно рад тебя видеть!

– И я, – слабо улыбнулся Вадим.

– Стой на месте, – скомандовал Юрка. – Не шевелись!

Он сделал два полных круга вокруг приятеля, цепко всматриваясь в стоящую фигуру.

– Только без фанатизма, только без фанатизма, – горячим шепотом произносил слова Юрка, вспоминая совет, который давал ему распространитель блокнотов желаний, неожиданно появившись в квартире. – Спокойствие и хладнокровие. Это судьба…

– Что? – не понимал Вадим, вращая головой и сопровождая передвижения товарища недоумённым взглядом.

– Без фанатизма! – было повторено криком.

Юрка подлетел, встал плотно рядом, его рука легла на дальнее плечо Вадима.

– Давай-ка отойдём, – было предложено секретным голосом.

– Давай. Что случилось? Странный ты сегодня.

Они сошли с тротуара в тень растущих чётким порядком берёз.

– Нет, – подозрительно вертел головой Юрка, – не сюда.

– А куда?

– Только без фанатизма. Пошли.

Нырнули в проход между домами. Шли быстро.

– Юрка, что происходит? – недоумения в глазах Вадима становилось всё больше.

– Подожди, – слова сопровождались отчаянным жестом. – Сейчас всё объясню. Имей терпение.

Прошли арку и оказались в тихом дворике. Шум улицы остался позади.

– Сядем, – Юрка указал рукой на скамейку, врытую в землю рядом со старым тополем.

– Ну, сядем, – пожал плечами Вадим. – Чудной ты сегодня какой-то. Ей-богу, чудной.

Сели. Юрка пробежался взглядом по двору. Девушка с коляской у подъезда напротив. Старушка в зелёном плаще шла в сторону арки, той самой, которую они несколько секунд назад миновали.

– Ты один сейчас живёшь? Не женился ещё? – спросил Юрка, впившись взглядом в приятеля.

– Один живу. Квартира от бабки осталась. Ну, ты же знаешь, – ответил Вадим.

– Знаю.

– Это ты сейчас к чему спрашиваешь?

– Вадя, есть дело.

– На миллион?

– Да. Даже больше. Это судьба. Честность, живешь один, и шли мы одной дорогой навстречу друг к другу.

В глазах Вадима к недоумению, успевшему к этому моменту разрастись до немыслимых пределов, добавилась ирония.

– Что? – на судорожном выдохе спросил Вадим.

Он хотел широко улыбнуться, но передумал.

– Никаких вопросов, – Юрка рубил ладонью воздух. – Вадя, послушай меня внимательно. Сегодня ты дома будешь ночевать?

– Да. А где же ещё?

– Один?

– Да, один-один. В чём дело-то?

– Вадя, – твердеющим голосом говорил Юрка. – У тебя будет очень простая задача.

– Какая ещё задача? Ты о чём?

– О том, о чём надо. Завтра ты просыпаешься утром. И ждёшь меня.

– Зачем?

– Надо. Встаёшь… Нет, лучше лежи. Лежи и жди меня. По квартире ходить не надо. Не хочешь лежать – сиди. Сиди и жди меня. Я приеду быстро.

Вадим отстранился. Смерил Юрку долгим внимательным взглядом.

– Ты себя как чувствуешь? – спросил он озабоченно.

– Ой, – взмахнул руками Юрка. – Начинается. Поверь мне на слово. Вадя, прошу тебя. Не надо сейчас фанатизма. Просто послушай меня и сделай всё так, как я тебе говорю. Понял?.. Я тебе позвоню. Какой у тебя номер мобильника? По-моему, у меня твой старый забит.

Вадим начал диктовать:

– Восемь… Девять… Семьдесят два… Сорок четыре…

– Не гони, – нервничал Юрка, кнопки его телефона, куда он заносил номер Вадима, не слушались.

Потом он раз двадцать повторил просьбу очень уж ошалевшему Вадиму – проснуться утром, лишних перемещений не совершать, минимум телодвижений, ждать его прихода. Ну, можно сходить в туалет. И сразу же назад – к кровати. Туда и обратно. Ничего не трогать, ни к чему не прикасаться! Сидеть на кровати!

– У меня диван, – говорил Вадим, окончательно пришибленный таким эмоциональным напором.

– Не важно, – психовал Юрка, отчаянно жестикулируя, словно отбиваясь от роя пчёл. – У меня тоже диван. Вадим, включи разум и понимание.

– Я пытаюсь. Поверь мне, я очень пытаюсь. Но…

– Никаких «но»! Завтра ты всё поймёшь. Баранья твоя голова… Слушай, что тебе говорят… Ты веришь в чудеса?

– Нет, не верю. Жизнь показывает – чудес не бывает, – твёрдым голосом сказал Вадим.

– Ха! – Юрка звонко хлопнул себя по коленям. – Придётся поверить. И сразу тебе говорю – никакого криминала. Всё чисто и без обмана, если получится, конечно.

– Юра, ты что несёшь? Чудеса, верю не верю, криминал.

– Вадя, давай дождёмся завтра. Сейчас ты на меня смотришь, как на полоумного, а завтра таким взглядом уже я на тебя буду смотреть. От счастья у тебя голова кругом пойдёт…

 

 

Вечером Юрка выводил аккуратным почерком на листе блокнота, высунув язык и глубоко дыша:

«Завтра утром в квартире Вадима Гончарова по адресу: улица Садовая, 56, квартира 78, должен оказаться чемодан. Цвет не имеет значения. Забитый пачками банкнот…»

Сделал паузу. Надо определить национальность валюты. В душе шевельнулось патриотическое чувство, и Юрка продолжил:

«…русских рублей самого крупного номинала».

Несколько раз прочитал написанное. Вызвали недовольство слова – «Цвет не имеет значения». Зачем написал? К чему? При чём здесь цвет? Нервы… Хотел зачеркнуть, но передумал. Пусть остаётся.

Потом кольнула следующая неприятная мысль – надо бы указать конкретную сумму. Ну, что это такое – «…забитый пачками банкнот самого крупного номинала…»

– Дьявол, дьявол, дьявол, – злился на самого себя Юрка.

Ведь не зря говорит русская пословица – семь раз отмерь и только один раз отрежь. В проекции на его ситуацию – семь раз подумай и один раз напиши.

– Ну, ничего, ну, ничего, – успокаивал он себя. – Не получится, выясним почему, проясним, разберёмся и… попробуем ещё.

Лег, не раздеваясь, и закрыл глаза. Сон не шёл. И какой может быть сон, если выгорит, если получится, если свершится…

Но дрёма подкралась незаметно.

 

 

Вскочив, Юрка первым же делом нашёл взглядом блокнот. Нашёл не сразу. Мозг ещё не отошёл от сна, перед глазами стелется какой-то бирюзовый туман, резко понижающий видимость и узнаваемость предметов.

Вот и блокнот – скорее нащупал лихорадочной рукой, чем увидел. Юрка схватил его и поднёс к глазам…

Отлично! Кукиша под надписью не было. Ничего не было. Уже хорошо.

Посмотрел на штору… Спросить?

В душе яростная борьба между желанием спросить и неловкостью. Неудобно как-то… Победила алчность с небольшим перевесом.

– И как желание?! – сложив руки рупором, крикнул Юрка шторе. – Выполнено?

Несколько секунд тишины, и штора шевельнулась.

– Выполнено, – раздалось глуховатым голосом, словно говорили из закрытого подвала.

– Ё-хо! – подпрыгнул Юрка и тут же бросился искать мобильный телефон.

Гудки прошли бесконечной очередью, роняя сердце в тревожное беспокойство. Вадим не отвечал. Затем женский голос официальным тоном сообщил: «Абонент отключен или находится вне зоны действия сети».

– Это что такое?

Неприятный нервный тик под глазом. Холод в груди. Схватил рубашку. Когда не получилось застегнуть верхнюю пуговицу (пять попыток), понял – надел наизнанку. Стал сдирать с себя рубашку и порвал.

Целую вечность – секунд двадцать – искал новую. Нашёл…

Ноги не попадали в штанины брюк. Наконец-то одна нога попала. Но со второй получилось ещё хуже. Она (зараза) не только долго не хотела лезть туда, куда её с неимоверной силой совали, но из-за неё, изогнутой противоестественно, Юрка потерял равновесие и рухнул на пол. Дальше одевание происходило лёжа на спине, устремив к потолку нижние конечности.

Всё! Одет! Обут! Хлопнула входная дверь!

Он бежит к дому Вадима. И непрестанно набирает номер его телефона. И каждый раз безуспешно. Абонент отключен или вне зоны доступа сети.

Вот и долгожданный подъезд. Юрка чуть не сшиб с ног выходящую женщину.

– Пардон, мадам! Дело на миллионы! – кричал он. – Миллион извинений.

Взлетел на седьмой этаж. Прилепил большой палец к дверному звонку. Сердце подпрыгивает до горла и падает ниже желудка.

Дверь открыла сестра Вадима – Алла. Он сразу узнал её.

– Где Вадим? – спрашивал Юрка, перешагивая через порог и отстраняя Аллу рукой.

– Уехал, – сказала она обречённо и испуганно.

Только в этот момент Юрка увидел, что у неё бледное лицо и тревога в глазах.

– Ка… Ка… Как уехал? – с трудом Юрка продавил слова сквозь пересохшее горло.

– Я сама ничего не могу понять.

– Что ты не можешь понять?

– Он позвонил рано утром. Муж трубку взял. Но с ним он не стал разговаривать. Попросил меня. Хотя раньше и без меня они обходились. Олег же, муж мой, и Вадим хорошо ладили. На рыбалку там съездить. Я ещё удивилась…

– Стоп! Алла, этих подробностей не надо. Что он сказал?

– Сказал, чтобы я брала такси и ехала к нему. Чтобы такси не отпускала. Пусть подождёт у подъезда.

Алла замолчала. Она хлопала глазами и смотрела на Юрку.

– Дальше.

– Я приехала. Он ждал меня одетым. В руке чемодан, на плече сумка. Сказал, что срочно уезжает далеко и надолго. Квартира остаётся на мне. Потом позвонит. Через неделю или… месяц…

Она снова замолчала.

– Дальше! – гаркнул Юрка.

Вздрогнув, Алла продолжила:

– Оставил мне ключи, поцеловал…

Она принялась гладить левую щёку.

– Сильно поцеловал.

– И?

– Вышел, сел в такси, я в окно видела, и уехал.

Юрка сел на тумбочку, стоящую рядом. На тумбочке что-то лежало, но это не имело никакого значения – хоть гвозди остриями вверх.

– Ух, – вырвалось у него.

– Юра, что происходит?

К своему удивлению, Юрка быстро взял себя в руки.

– Понятия не имею. Позвонил вчера. Сто лет не виделись, а тут звонок. Сказал, чтобы я зашёл. Просил, чтобы я ещё вечером зашёл, но я не мог. Тогда он попросил, чтобы я утром зашёл.

По взгляду Аллы он понял – врать умеет, поверила.

– У него проблемы? – спросила она.

– Не думаю, – уверенно сказал Юрка.

– Я тоже так думаю, – сказала Алла и заулыбалась.

– Это почему ты так считаешь?

– А он такой счастливый был. Его аж распирало от счастья.

Юрка сдавленно покряхтел.

– А что тогда напуганная такая?

– Неожиданно всё как-то… А куда он уехал?

– Да я откуда знаю! Чёрт… Ну, и семья у вас…

– Юра, – она протянула бумажку. – Вадим сказал, что ты обязательно зайдёшь, и просил передать это.

Листок, вырванный из тетради. Округлые буквы доносили следующее:

«Юрка, я поверил – чудеса бывают. Прости, но я ничего не мог с собой поделать. Попробуй совершить ещё раз чудо с кем-нибудь другим. Первый блин всегда комом».

Подняв глаза, Юрка встретился взглядом с Аллой.

– Извини, но я прочитала, – сказала она.

– На здоровье, – ответил Юрка.

– А про какое чудо разговор, я ничего не поняла.

– Чудо, когда человек решительно порвёт с прошлым и шагнёт смело в будущее, которое он будет строить сам, и только сам. Своими мозолистыми руками.

– А, – уважительно произнесла Алла. – Он давно хотел поменять свою жизнь. Прежняя его не устраивала. Юра, как думаешь – у него получится?

– Убеждён. И к гадалке не ходи. Фундамент крепкий.

– Что крепкое?

– Образование там, – водил рукой Юрка, – жизненный опыт. Характер. Ой, какой у него характер. Не пропадёт.

– Я знаю. Все думают, что Вадим слабохарактерный, а он своего никогда не упустит.

– Ага… Алла, как я с тобой согласен. Ты себе представить не можешь, как я с тобой согласен…

 

 

Домой Юрка шёл, как пьяный.

– Вот паразит… Вадим, тихушник чёртов. Быстро сообразил… Приподнялся до небес за мой счёт и смылся… Хорёк среднестатистический… Легко быть честным, когда нашёл кошелёк с копейками. А попробуй, если под нос тебе сунули миллионы.

Разразился мелодией мобильный телефон. Высветился незнакомый номер.

– Да!

– Юра, – это говорила Алла. – Вадим только что звонил. Всё ли нормально, интересовался. Он уже в соседней области.

– И что?

– Передавал тебе огромный привет.

Юрка так сжал трубку, что казалось, ещё чуть-чуть усилия и треснет корпус.

– И ему привет, огромный, килограммов на пять.

 

 

Юрка смотрел телевизор. Шла передача, в которой красной нитью проходила исключительно политика. За низким столиком в центре расположился ведущий. По правую руку от него сидел солидный господин в очках, по левую – спокойный, громоздкий и неподвижный, как скала, мужчина с аккуратной седой бородкой.

– Значит, вы полагаете, что распад Советского Союза был неотвратим? – задавал вопрос ведущий, крутя головой и смотря то на одного приглашённого в студию гостя, то на другого.

На весь экран показали невозмутимого мужчину. Зашевелилась бородка. Он хотел что-то сказать, но слов не последовало. Глубокое и многозначительное молчание, подчёркнутое сложным выражением лица.

Ведущий, так и не дождавшись ответа, мгновенно повернул голову и взъерошенным взглядом, как у человека, готового на всё, посмотрел на второго гостя.

– А Вы как считаете, господин Головко?

– То, что СССР прекратит своё существование, было очевидно, – несколько высокомерно заговорил господин Головко. – К этому всё шло. Любой мало-мальски смыслящий человек видел приближение распада. Экономические, социальные, политические причины были налицо…

Господин Головко разгорячился. Он говорил яростно, убедительно. Товарищ с седой бородкой морщился, но всё так же сидел неподвижно и молчал.

Дальше Юрка слушал невнимательно. Взял газету, развернул. Пробежался по заголовкам – «Платить налоги – это обязанность», «Жертва коммуналки», «Бешеный лифт», «Кризис в снабжении бачками», «До каких пор нас будут кормить испорченной рыбой?», «Хочу в СССР»…

Скукотища… Сложил газету и положил на стол. Взял следующую, но хватило его только на первую страницу – тоска сплошная, а не статьи…

Перебрался на диван. Лёг. Нажал на пульте кнопку выключения телевизора. Потянулся за книгой…